Все книги автора Артем Белоглазов

Мы инженеры, а не волшебники. Cui prodest? Nemini. Omnibus."Железо куют пока горячо. Ловко взяв быка за рога, консультант наседал на потрясённого Максима.- ...Ясно?Голос консультанта лязгал гусеничными траками:- За неисполнение - санкции. Расторжение контракта в одностороннем порядке.Грохотал танковой колонной на марше:- За срыв сроков, ненадлежащее или несвоевременное исполнение - расторжение контракта.Гремел медью и сталью:- За нарушение плана коррекции..."

О фобиях, дурных пророчествах и самоустановке на плохое. И о преодолении, конечно же.

У Лёньки есть настоящий друг — пёс Бимка. Это очень необычная собака, такой нет ни у кого в мире. Однажды Лёнька решает показать Бимку приехавшей из города девочке Алёне.

Соавтор – Александр Шакилов.Экшн-притча. О слепых поводырях, вечной зиме, весне-как-оружии, классном специалисте Иване, уволенном не за так, и о том, как вокруг стало не только страшно, но и жарко.

Безвыходным мы называем положение, выход из которого нам не нравится. © Станислав Ежи Лец.Безумие скалило в усмешке желтые зубы: вход рупь, а выход – два. Гоните бабки, господа хорошие. Если нельзя в дверь – прыгай в окно? А если никуда нельзя? Ты в ловушке, в западне, и вокруг – пустота.

Чтобы любимую девушку в жёны взять, должен Иванко поручение её отца выполнить — добыть опыряку с деревенского кладбища. Только как? Днём их не достать, а ночью все сразу вылезут — не одолеешь. А может, на самом деле и не надо их одолевать-то?

Homo homini lupus est. В таких именно мирах волками и становятся."Луна прячется за облаками, в траве шебуршат мыши, умолкнувший на мгновение лягушачий хор вновь набирает силу. Он замирает, вслушивается. Хрустят сучья под чьими-то грузными шагами, гулко ухает сова. Это на болоте. Он настораживает уши. Да, на болоте. По болоту бродит морок, там синие огни и покосившаяся изба с гнилой изгородью. В избушке живет человек, старый человек, очень старый и еще – очень молодой. Человеческий щенок, забавный и несуразный. Он принёс щенка годы назад. Чужого, плачущего, пахнущего молоком. Принёс из людского жилья сюда, в лес, как носил прежде, давным-давно".

Об одиночестве и неумении любить.Для кого-то осень - "очей очарованье", романтическая пора с золотом и багрянцем листвы, с ласковыми дождиками, умывающими лик природы от летней жары и пыли. Для кого-то - грязь, холод, мокрые листья и постоянные нудные дожди.Быть может, нежданная и негаданная осень просто второй шанс, возможность все исправить?

Сборник стихотворений. Дань уважения и памяти великому мастеру - Федерико Гарсиа Лорке.- Смерть реки- Господин наш Северный ветер- Всадник- Ночью- Лунный стих

Патрулирование протекало штатно. Михаилу давно обрыдло шагать под дождем, вглядываясь в серую хмарь, и он плёлся нога за ногу. Артур невозмутимо топал рядом, иногда отпуская плоские шуточки. Михаил не реагировал; плёлся себе, клевал носом. От дозорной рутины клонило в сон.Нарушителей заметил Артур.– Ныряй. Быстро! – Свистящий шёпот напарника ожёг Михаила точно плетью. Плюхнувшись вслед за Артуром на живот, он рванул флажок предохранителя и ощутил запоздалый, перемешанный с адреналином страх. Страх отдавался резью в мочевом пузыре, дрожью в пальцах, кислым привкусом во рту.– Ближе подпустим, чтоб наверняка.Если б это были люди, а периметр – обычной границей, прозвучал бы окрик "Стой! Кто идет?", предупредительный в воздух, второй предупредительный. Но отродья Полигона людьми заведомо не являлись. Как по официальному мнению, так и по результатам молекулярно-генетической экспертизы. Пусть даже уродливыми, с кучей мутаций и патологий людьми.

Управление космических исследований NASA, ESA и Роскосмоса задумало чудовищную авантюру и ради ее осуществления готово пойти на любые потери. В том числе человеческие.На спутник Юпитера Ганимед, где по разведданным расположена покинутая база чужих – единственная в Солнечной системе, отправляют команду из четырех астронавтов. Правда, успешность экспедиции близка к нулю, хотя корабль, на котором летят астронавты, сделан на основе технологий чужих. Вся закавыка в базе, в возможности проникнуть туда и обрести чужое знание и технологии.Неожиданно для участников экспедиции отказывают навигационная и управляющая электроника корабля. Связь тоже не работает. Вариантов всего два – или умереть после того как закончатся кислород, еда и вода, или… продолжить путешествие весьма необычным способом.Что же получится в итоге?Разумеется, совсем не то, чего ждали.

Соавтор – Лев Жаков.Бойцы спецотделения, цель которых не тушить, а спасать, не лезут вглубь, в ревущий ад, где обваливаются перекрытия и рушатся стены. Бесполезно. Им, вооруженным и защищенным не лучше рядовых пожарных, не продержаться в огненной стихии и нескольких минут. В ад спускаюсь я – Феникс.

Великий тенгиз отправил тумен воинов на запад, чтобы захватить земли за морем Тьмы. Там, где сталь окажется бессильной, дело решит старый шаман Джехангир.Силы графа де Витт, на земли которого напали кочевники, недостаточны для отражения нападения. Последняя надежда на сира Андре, мага боевой персонификации.

Куда ехал Грека, зачем и кого вез – всё не так, как вы привыкли думать."Крик. Жуткий, отчаянный. Это он кричит, Егор Климов, разрывая ледяную удавку страха на горле, разрывая мёртвую тишину и собственные лёгкие. Бледный, сосредоточенный Грека жестом отсылает мужчин прочь из комнаты. Огромные косматые тени всадников мчатся по крышам домов…"

Человек – это тот, у кого есть душа. И если церковь господня решила, что у жителей других планет, как бы они ни были разумны, души не имеется, их нужно уничтожить, как особо опасных представителей инопланетной фауны. Cолдаты, которые будут заниматься зачисткой, пройдут потом курс реабилитации. Если же солдат не захочет наблюдаться у психолога, это его проблемы.

Он случился ровно через неделю. День, который я ждал с нетерпением и опаской. Эмоции, мне предложили эмоции. Календарь выжал из меня боль, пот и слёзы. Выжал досуха.

Один день из жизни человека, перестающего быть таковым."Шаги на лестнице. Осторожные. Шепот, шорох.Наконец кто-то пришел, и этот кто-то откроет дверь. Ну, давайте же! Я жду".

Соавтор – Александр Шакилов.– Твою!.. И твою!.. И вашу!.. Живее! Хаяку!И рёв сирен. И ветряки дополнительных электростанций вспарывают просоленный воздух.Субмарина-платформа пришвартована к огромно-плавучему городу-заводу, городу-складу, проще говоря, корпорации на подводных крыльях. Конвейер. Целлофанированые ящики. Обёрточная фольга. Вакуумные уплотнители, не кантовать. А потом – в космос, к звёздам, и на дно, в глубины.

Soft cyberpunk."Едва уловимая тень в зеркале, призрак, намёк на чьё-то присутствие, и вот – отражение размывается, рябит: "дождь" из стеклистых нитей перекраивает лицо и фигуру, лепит образ за образом, маску за маской, подстраиваясь под единственную и неповторимую тебя; замерев на мгновение, тает снеговиком на солнце и опять преображается, затягивая в искристый водоворот. От беспрестанных превращений кружится голова. Наконец рябь пропадает; чужое, угловатое, точно составленное из прозрачных граней лицо смотрит цепко, насмешливо. Калейдоскоп радужки без зрачков, треугольник носа, широкая щель рта. Не я, не человек, нечто. Сквозь очертания гостьи зримо, вещественно проступает ванная комната – благородный розовый мрамор, блеск металла, декоративное панно с рыбками. Обманчиво хрупкий профиль невесомо парит в воздухе, как мираж в пустыне. Хрустальный дворец, друза самоцветных кристаллов. Понятно, почему Антон назвал ее так.Привет, говорит стекляшка. Какой отвратительный шрам".

Грибов в том лесу отродясь не водилось."Дождь зарядил поздним вечером, проливной, яростный. Крупные капли щелкали по фуфайке, пропитывая влагой, знобкими ручейками стекали за шиворот; под ногами отчаянно хлюпало. Илья с чавканьем выдирал сапоги из хляби и шаг за шагом брел краем леса. Наугад. К дороге.Вроде живой, вроде возвращается. Урман позади, кошмар тоже. Ливень стегал кнутом, подгоняя: быстрее, быстрее. Кожа зудела, словно болотный гнус забрался-таки под одежду и кусал не переставая. Бросало в жар. Илья обморочно всхлипывал, переставляя неподъемные, налитые страшной тяжестью ноги, с которых срывались и падали огромные комья грязи. За спиной, оттягивая плечи, висел короб. Лямки больно врезались в грудь, и приятное осознание сделанного теплом наполняло душу".