Все книги автора Екатерина Годвер

Ироническая лирика, лирическая ирония и не только.

Избранные тексты 2004-2014 + послесловие

"За толщей облаков над горизонтом Харборы восходили две луны, меньшей из которых, Илвегу, предстояла скорая гибель из-за необратимых процессов в ядре. Часть обломков должна была рухнуть на планету.Большинство землян, а с ними и многие харборейцы, уже эвакуировались. Но некоторые не хотели бросать дом. Они продолжали жить обычной жизнью: ходили в школу и на работу, играли в футбол..."

Фантастические и фэнтезийные миниатюры

"На Сиреневой улице, сколько я себя помню, растекались огромные лужи. Одна была намного больше других. К ней кренился, странно изгибаясь железным корпусом, фонарь. Взрослые говорили, лужа натекала в старую воронку от бомбы - но мне, десятилетней, такое объяснение не нравилось..."

Машинально Константиныч коснулся металла – и вздрогнул: тот был теплый!– Что за... Он осекся: не хватало еще с печкой начать разговаривать.Константиныч присел на корточки и открыл топку: огня, конечно, не было, и вообще изнутри печка казалась гораздо меньше, чем снаружи – зато в нее стопкой оказались запихнуты книги.

История о кошках.И о любви.

Автобиографическая лирика

Невероятные приключения электрика Петрова, художника Потапова и сержанта Петра Иннокентьевича, а также их воображаемых друзей в тенетах русского космизма.Ироническая и фантазийная лирика.

"Андрею стало жалко добра, так что он сунул сигареты в карман. И только дома заметил спрятанный за фольгой листок с телефоном: «Нашедшему просьба позвонить»...."

В мире четырех островов Закон шагов разделил людей на "бродяг" и "оседлых", вынужденных жертвовать свободой ради безопасности: невидимые астши дают им чудесную силу, но привязывают к дому; далекая отлучка грозит неминуемой гибелью.Городские дети редко могут выбирать судьбу: попав в тюрьму по обвинению в убийстве, Ная и Хоно Орто не надеялись оттуда выбраться. Однако странный незнакомец помог им бежать. Они проделали нелегкий путь до резиденции могущественного Ордена - но вместо того, чтобы предложить защиту, смотритель намеревается передать их таинственному белому жрецу...В то же время, в далекой Железной Бухте смотритель Вэл Ранл пытается разгадать загадки рудокопов и предотвратить готовый вспыхнуть в городе бунт, а командор Иргис Саен спешит по пыльным дорогам острова на встречу с той, с чьего дозволения разгорается этот пожар. Но какова ее истинная цель?

Минуло немало дней с тех пор, как Деян Химжич вынужден был покинуть Медвежье Спокоище - но это было лишь начало долгого пути. Чтобы узнать правду о прошлом, разобраться в настоящем и внести лепту в будущее, ему предстоит пройти еще сотни верст и преодолеть множество препятствий, разделить общую судьбу старых товарищей и обрести свою собственную...

Столетиями ничего не происходит в лесной глуши Зареченского плоскогорья. В "большом мире" сменяют друг друга князья и короли, рушатся государства - но люди в Медвежьем Спокоище живут, как прежде, жизнью непростой, но привычной, пока однажды война не стучится в двери ружейными прикладами. И быть бы большой беде - но следом встают на пороге обретшие плоть и кровь старые сказки.Деяну Химжичу, уже не чаявшему когда-нибудь покинуть родной дом и жившему лишь чужими историями, предстоит вновь ощутить землю двумя ногами, отправиться в путь и самому узнать, где заканчивается правда и начинается легенда. Вот только он не очень-то этому рад...

"...Фантазия может вывести нас за грань Вселенной, однако неспособна подменить реальность, потому как невнимательна к мелочам... В том ее слабость, и в том же - ее сила: будь иначе, будь она дотошна, скрупулезна до зубовного скрежета и пятен на столешнице, застревай она на каждой безделушке - шиш бы нам, а не грани Вселенной!..."

"...Созревали они вразнобой, потому, вскрывая зеленую корку, никогда нельзя было заранее сказать, какой каштан попадется: мягкий, молочно-белый - такой особенно сложно было освободить от кожуры, не повредив! - или блестящий и твердый. Круглый - или похожий на беретку. Все они со временем тускнели, съеживались, терялись в квартире, став никому не нужными; разве что, кот мог выкатить старый каштан из-под дивана и погонять его минуту-другую. Но до середины октября каштаны были сокровищем..."

Ретро-фантастика.Еще до начала эры космической экспансии человечество на Земле отказалось от дальнейшего развития разумных машин в пользу простой имитации разума, достаточной для выполнения практических задач. Но столетия спустя на отдаленной планете Шатранг вопрос о создании подлинного машинного разума встает вновь. Командующий колониальной базой полковник Смирнов видит в разработке ИскИнов, способных использовать феномен "темпоральной интуиции", единственный шанс разрешить технологический кризис и надеется убедить технического инспектора Михаила Каляева в безопасности проекта. Но происходит катастрофа: во время выполнения рейса к одной из горных научных станций терпит крушение и погибает лучший летчик-испытатель Дармына Денис Абрамцев. Авария выглядит необъяснимой и ставит будущее проекта под сомнение: казалось бы, Смирнов и его сотрудники не в меньшей мере, чем инспектор, должны стремиться узнать истинную причину произошедшего. Но не все так просто...

"...дом Берри Бона втиснулся между особняком Хеджисов и гостиницей: низкий, узкий, с выкрашенным грязно-розовой краской фасадом, химерами на крыше и добротной кирпичной трубой. Он не был смешон или уродлив, но вид имел такой, словно ему изрядно пришлось поработать локтями, чтобы пробраться в переулок Нашептников. Таков был и сам Берри Бон..."

"Отец Клодии, граф Мюррей де Риант, должен был скучать в мэрии на Очень Важном Совещании и, как положено мудрому старику, предоставить действовать детям. Но из-за главного чародея, в эту самую минуту спасавшего город от дракона, Очень Важное Совещание отменили..."

"... но Миса не могла перестать трястись. Внутренняя дрожь и холод были с ней постоянно, даже в ясную погоду – с тех пор, как отец заболел, и Йенс-мореход забрал его, обессилевшего и беспамятного, чтобы в смертный час отвезти тело за море, в Сад Больших Камней, где жили мертвые и боги. Миса боялась бури, моря и Йенса-морехода, боялась вымокших до нитки чужаков, постучавшихся в хижину вместе с первыми ударами дождя и занявших лучшие места у очага. Мать впустила незнакомцев – не из жалости, а тоже потому, что боялась: они все равно войдут. "

Но если есть те, кто приходят к тебе - найдутся и те, кто придет за тобой (с)